Сверяйте компасы по ним

Через два с половиной месяца будет праздничный салют. Десять выстрелов из карабина: «За начальника экспедиции Дмитрия Шпаро, за научного руководителя Юрия Хмелевского, за любимого завхоза Владимира Леденева, за радиста Анатолия Мельникова, за штурмана Владимира Рахманова, за завхоза, штурмана и радиста Василия Шишкарева, за врача Вадима Давыдова. За ребят на базе! За штаб! За по-бе-ду!!!»

А пока – 16 марта 1979 года – семь советских лыжников спустились с обрыва небольшого островка Генриетты на битый лед Восточно-Сибирского моря и сделали первые шаги на север, к полюсу. Старт от финиша отделяло полторы тысячи километров. Полтора миллиона шагов. Цифра впечатляет, даже если отмерять их на гладком асфальте. А здесь на месяцы впереди зыбкость смерзшейся воды, непредсказуемый дрейф в небесном молоке, нагромождение торосов и трещины разводий.

И даже не впереди, а уже прямо перед глазами! Вот из походного дневника в первый день: «Глыбы смерзлись, и все же по ним можно было идти. В два приема по качающимся комьям снега и льда мы перенесли лыжи и рюкзаки, и расположились у северной кромки белой льдины. Перед нами неслась «река». Ледяные глыбы проплывали мимо нас со скоростью четыре километра в час. Мы ждали момента. Сделали пять попыток: несколько шагов по крошеву – и скорее обратно. И вот настал миг решающей атаки. К нам приблизился осколок льдины, и все движение вдруг замерло. Мы побежали. Затем три часа шла непрерывная борьба с движущимся льдом.

…Опасности, казалось, были позади и близка цель – большая паковая льдина. И тут, наверное, утратив осторожность, один из нас провалился в воду. Двое вытащили его. Поразительно, что ровно через две минуты по плечи в воде оказался еще один человек…»

31 мая 1979 года семь человек обнялись на макушке Земли. С этого момента они перестали быть туристами-любителями, а стали любимцами всего населения страны. Люди бывали на полюсе и до них. Но команда Дмитрия Шпаро впервые в истории дошла до него пешком, на лыжах, а не долетела на самолете, не доехала на собаках или снегоходах. Последний день весны стал звездным часом каждого из той семерки, и остается им уже три десятилетия. В 76 суток маршрута сложились каждодневные усилия почти десяти лет подготовки.

В 1970 году один из восьми миллионов «регулярно занимающихся в туристских секциях и клубах» жителей СССР придумал, как обеспечить своей команде лыжный поход на севере. Он пришел в редакцию газеты «Комсомольская правда» с идеей похода от земли по льду моря Лаптевых к островам Комсомольской правды. «Органу ЦК ВЛКСМ» в тот год как раз исполнилось 45 лет, и ребят поддержали.

В 1972 году команда, которая стала именоваться «Высокоширотной экспедицией газеты «Комсомольская правда», пришла через пролив Лонга на остров Врангеля. На дальнем берегу острова нашли избушку. С ее порога простирался путь к Северному полюсу, а успешный переход по дрейфующим льдам пролива, позволил надеяться, что команда готова к большему.

В 1973-м, закупив продукты и снаряжение на сто дней пути, они были готовы штурмовать полюс. Но секретариат ЦК ВЛКСМ решил посоветоваться со старшими товарищами. Товарищи из ЦК КПСС ответили, что «путешествие к полюсу нецелесообразно». Означало это, что на затее надо поставить большой крест. Или жирную точку. О полезности похода к полюсу можно было спорить с кем угодно, но только не с верхушкой коммунистической партии. Но точку тихой сапой превратили в многоточие. Поход на полюс отложили, но тренировки продолжили. В 1976 году экспедиция «Комсомолки» вновь побывала на острове Врангеля, и от него по льду дошла до дрейфующей научной станции «Северный полюс-23». Лыжники шутили: «Идем к полюсу, да не к тому».

Прошло еще три года, и первый комсомолец страны Борис Пастухов взял на себя великую ответственность и дал добро на старт к полюсу. Настоящему. Географическому. Семь лыжников уже месяц шли по льду, а в ЦК КПСС еще рядили давать или не давать им разрешение. И руководитель экспедиции Дмитрий Шпаро всерьез думал над тем, что они будут делать, если с большой земли прилетит вертолет с приказом снять их с маршрута.

Но последовало неожиданное: «Пусть ребятки идут. Это дело нам нужное». Последнее слово сказал кремлевский серый кардинал, главный идеолог партии Михаил Суслов. Теперь это означало, что вместо кары, на головы ушедших опустилась благодать. Оказывать помощь и выражать поддержку стали даже те, кто был категорически против: полярники и метеорологи, военные летчики и пограничники. Достоверно не известно, но говорят, что за движением команды из-подо льда следили атомные подводные лодки. А уж стратегические бомбардировщики регулярно появлялись над их головами, отрабатывая свои никому неизвестные задачи.

В точку, из которой все пути ведут только на юг, чествовать победителей прилетела большая делегация. В лучших советских традициях был устроен митинг, подписан официальный протокол и оставлен контейнер с запиской о героических достижениях Ленинского комсомола.

Изредка советский официоз пробивали теплые моменты: полюсный футбольный матч, стихи Андрея Вознесенского, написанные прямо здесь же.

Сюда земной не залетает звук.
Налево – юг, направо – юг,
юг – спереди, и сзади – юг,
и снизу юг глядит, как в черный люк.
И словно воплощенье телепатии,
живые, подмосковные тюльпаны
стоят и озираются вокруг.

Есть города – но это все южнее,
есть путь сюда – но это все южнее,
чужие, да и ваши, пораженья,
южнее – жизнь, которая сбылась,
тюльпанным капюшоном голубея.

Наверно, есть красивей и нужнее,
но нет на свете севернее вас.
И нет тебя нежней, московский парень,
который месяц не снимавший лыж,
когда ты эти ломкие тюльпаны
от холода собою заслонишь.

Ты перенес ледовую жестокость,
радировал со льдины при свече.
Наверно, полюс собирает в фокус
все абсолютное в тебе.

Призеры и фанаты горизонта,
в тюльпанных куртках шедшие сюда,
к торосам, озаренно-бирюзовым,
лечите душу синим светом льда!

Опасен полюс и необходим.
Лица ребят оплавлены, как в тигле.
Пусть компасы магнитные ошиблись.
Сверяйте компасы по ним.

Оставлены на полюсе тюльпаны.
Умчались в небо шедшие пешком.
В душе остался абсолютный парень
и голубой тюльпанный капюшон.

Вернувшись на большую землю, семь лыжников стали заслуженными мастерами спорта, почетными полярниками, кавалерами высших государственных орденов, лауреатами премий, попали в никому в СССР неизвестную лондонскую Книгу Рекордов Гиннесса и прочее, и прочее, и прочее… Официальная пропаганда старалась во всю.

Неформальную же оценку события  сформулировал в своей статье  Ярослав Голованов: «В былые годы я нередко ловил себя на чувстве самой откровенной зависти: почему не наш врач, а Ален Бомбар переплыл в одиночку океан, питаясь планктоном и победил страх кораблекрушения? Почему Тур Хейердал, а не наш этнограф построил бальсовый плот и тростниковую лодку? Почему Френсис Чичестер, а не наш яхтсмен обогнул земной шар на маленьком суденышке. Я завидовал им…»

Отныне все это будет и в нашей стране. И рекордные восхождения в Гималаях, и кругосветные парусные гонки с участием русских яхтсменов – но уже после похода «Комсомолки». Путешествие команды Дмитрия Шпаро стало первой советской спортивной экспедицией мирового класса. Они сделали нечто, безусловно выдающееся, но понятное до конца далеко не всем. Этому еще не было придумано названия, словосочетание «экстремальный спорт» появится уже после них.

Энтузиазм и напористость помогли им осуществить путешествие, когда наш север был вотчиной военных и закрыт, наглухо засекречен, для подобных мероприятий. Карт не было, погранзоны покрывали сотни километров территории и туда всеми правдами и не правдами старались «не пущать». После полюса Северного они мечтали о полюсе Южном. В Антарктиде побывать не удалось. Были две замечательные победы в нашем полушарии. В 1986-м состоялся лыжный переход полярной ночью от одной дрейфующей станции к другой через Полюс относительной недоступности. А через два года они снова побывали на своем полюсе. Совместная «комсомольско»-канадская экспедиция пересекла на лыжах Северный Ледовитый океан от берегов СССР до канадского острова Уорд-Хант.

Сегодня мурманские ледоколы возят на Северный полюс круизных пассажиров, а многочисленные экскурсанты и экстремалы самолетами прилетают на ледовую базу «Барнео», возводимую весной, всего на месяц, силами РГО недалеко от макушки земли. Там путешествуют, прыгают с парашютами, отмечают серебряные свадьбы, бегают «самые холодные» в мире марафоны, проводят совещания политики. Полюс стал общедоступным: экстремальным, спортивным, развлекательным.

Общественная высокоширотная экспедиция газеты «Комсомольская правда» перестала существовать в 1989 году. Первым ушел из жизни душа той команды Юрий Хмелевский. В прошлом году не стало Анатолия Мельникова. Вечером в последний день весны команда соберется на даче семьи Хмелевских в подмосковных Заветах Ильича. Возраст уже не позволяет им – по старой традиции – гонять за футбольным мячом, как когда-то на полюсе… Но в 2:45 утра пять полярников сдвинут стаканы за свою победу.