Особенные дети
Чем дольше живу, тем становлюсь мудрее. Это факт. Когда-то, молоденьким шалопаем, я без разбору бросался лизать и обниматься сразу четырьмя лапами ко всякому двуногому детенышу. Теперь понимаю, что к каждому из них нужен свой, особый, подход. И знаю, что есть у нас особый дар – мы, хаски, способны помочь некоторым маленьким человечкам научиться радоваться жизни.
Больше других, в нас нуждаются детеныши, живущие в «интернатах». Это такие большие коллективные будки. Просторные и теплые. Но ни одна собака не поменяется с детенышами местами! Они практически совершенно лишены выгула.
Другие хотя и живут дома, но словно заперты в будку изнутри. Я бы разнес ее к собачьим чертям в два счета – и надо-то перекусить пару запоров или сделать подкоп! Но у людей совершенно не приспособлены для этого зубы и когти.
Я нужен тебе, ты – нужен мне!
Мы, конечно, понимаем, когда к нам приходят необычные дети. Одни из них тихи и пугливы, другие говорят непривычно громко, третьи молчат. Кого-то привозят в колясках, другие приходят, опираясь на палочки, помогая своему непослушному телу сохранять равновесие.
Но какая нам разница, хорошо ли они говорят или запинаются, могут перепрыгнуть через лужу или едва шагают. Раз ты пришел сюда, значит – я тебе нужен, а ты – нужен мне! Бери меня с собой, я не подведу. Темка готов показать тебе страну озер и туманов, белых снегов и розового мха.
Частая реакция людей на особенности, непохожесть, неприспособленность – смешки. Но от нас, собак, ты не услышишь издевательского хихиканья. Мы виляем хвостами и весело скачем, мы даже можем растянуть губы, округлить щеки и озорно зажмурится – некоторые из нас так улыбаются, подражая людям. Но мы никогда не обидим смехом. И маленькие особенные люди, видя это, меняются на глазах.
Помню одного человечка, который был из тех, кто заперт в будку изнутри. Его водили вдоль вольера, а я читал в его глазах страх. Мы изо всех сил старались понравиться мальчику, пели приветственные песенки, пытались лизнуть из-за ограды. И, наконец, нам это удалось! Мальчик зашел в вольер и выбрал себе белобрысого здоровяка Конона с розовым носом.
Какая нам разница, хорошо ли они говорят или запинаются, могут перепрыгнуть через лужу или едва шагают. Раз ты пришел сюда, значит – я тебе нужен, а ты – нужен мне!
Детеныш осмелел настолько, что в конце смены даже пошел с Кононом гулять. Сдается мне, этот пес покорил его тем, что доверительно разрешал чесать свое пузо.
В походе детеныш из будки бывает слаб, как раненая птица. Инструктор подставляет ему плечо, я – старательно тяну вперед, и вместе мы упахиваемся по дрожи во всех лапах. Зато никто так не радуется пройденному километру, как он. Бывает, плачет от счастья, говоря, что никогда не думал, что его ноги способны на такое. Но чаще кричит от восторга, что у него получилось! И гордится мыслью, что я, большой и сильный пес, его слушаюсь.
Бег, похожий на полет.
За два года много людей стало моими друзьями, но я навсегда запомню первую девочку, которая взяла меня в поход – Маринку. Такая молчунья – слова не вытянешь, а если говорит, то быстро и не понятно: ни мне, ни людям. Но мы шли в связке, и Маринке пришлось со мной общаться. Сначала только со мной, а потом и с инструктором, ведь ей надо было выяснить, чем меня кормить, где лучше устроить ночлег, как надевать шлейку. К концу недели робость и стеснение совсем ушли, а слова «ешь» и «лентяй» получались у Маринки просто замечательно!
«Лентяй» – мне полюбилось особенно. Похоже, это словцо – хвалебное, так как произносила его Маринка всегда ласково и чесала меня за ухом.
С наступлением зимы и до поздней весны, мы с братьями и сестрами собираемся в упряжку по шесть хвостов и катаем ребят. По мне нет ничего лучше этого бега, похожего на полет. Когда ветер свистит в ушах, а лапы, словно на крыльях, несут тебя по хрустящему снегу. Если подобное чувство я могу передать маленькому человеку – что ж, наверное, не зря живу на этом свете.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
