Всегда есть место подвигу

Ожидать  поступка можно было от кого угодно, но только не от этого мальчика. Назовем его, например, Вася. Но поступок, о котором можно не стыдясь вспоминать, и смело смотреть в глаза друзей по группе совершил именно он. Произошло это событие в середине нашего многодневного водного путешествия, в день самостоятельного похода, когда – единственный раз за маршрут – инструктор и вожатый не вмешиваются в управление группой. То есть мы могли применить власть только в случае грубого нарушения правил безопасности или чрезвычайного происшествия.

Но сначала несколько слов о Васе. Про него не скажешь, что он хулиган. Но какая-то внутренняя вопиющая испорченность в нем почти всегда доминирует над добрыми качествами. Словно в пригорелой каше, которую жалко выбрасывать. Сверху ее об обильно поливают маслом, но вкус горелого  уже впитался, и стоит поглубже запустить ложку, как тут же наступит разочарование. Так и Вася весь пропитан внутренней несуразицей и разладом. На вид ему лет двенадцать, хотя на самом деле уже все пятнадцать. Он готов смеяться над чужим горем, он легко обидит девчонку, наконец, он всем надоест своей навязчивостью, а иногда и пошлостью. При этом он готов 24 часа в сутки ублажать себя любимого, а для других, что называется, пальцем не пошевелит.

Но желание быть или хотя бы казаться положительным человеком в нем все-таки теплилось. Может это стремление и помогло Васе стать героем дня, а самостоятельный поход лишь разбудил в нем лучшие качества.

Напомню, что по традициям карельского лагеря «Большое Приключение» в день самостоятельного похода ребята сами выбирают «адмирала», который командует флотилией из двух катамаранов. И кроме того на каждом катамаране отдельно выбирается из ребят капитан, а инструктор и сопровождающий остаются на кораблях в качестве простых матросов. Вот так Вася и стал капитаном на моем катамаране. Вызвался сам! Меня он сразу определил на «табан», то есть усадил на корму, откуда всего удобнее управлять судном. Собственно, остальных ребят он оставил на своих местах, а сам разместился на носу катамарана.

Куда ты гребешь? Я же крикнул: «Табань!»

Все его дальнейшие действия наговорили о том, что три дня похода не прошли для него даром. Он  четко отдавал команды, грамотно выбирал курс в русле реки, следил за ветром и нагонной волной. Кроме управления кораблем следовало еще и напрягать зрение – для усложнения я решил совместить самостоятельный поход с ориентированием на воде, – чтобы не пропустить очередной контрольный пункт на левом или правом берегу довольно широкой в этом месте Чирка-Кеми.

Вася благоразумно назначил лоцманом Данилу – 12-летнего мальчика из Санкт-Петербурга, который, как выяснилось еще в лагере на занятиях по ориентированию, лучше всех разбирался в премудростях чтения топографических карт. Погода была и до этого не ахти: холод, встречный порывистый ветер, а тут еще и дождь стал усиливаться. Время близилось к обеду. Ребята притомились от постоянной работы веслами, ведь если не будешь добросовестно грести – встречная волна тут же отбросит катамаран. И вот наступил момент, когда стихия переборола силу гребцов, нас стало сносить назад в пространство широкой реки. Увидев это, Вася как-то весь встрепенулся, приподнялся, словно в стременах, и начал громко выдавать счет: «И… Р-р-аз! И… Р-р-аз!» При этом он сам так сильно буравил воду веслом, что наша галера сначала замерла на месте, а затем медленно, но верно, со все нарастающей скоростью, стала двигаться против дождя, волны и ветра.

Вместе с Васей дружно заработали гребцы обоих бортов. Казалось, вот-вот капитан выдохнется, и тогда нас вновь закрутит водоворот стихии. До места обеденной стоянки осталось еще метров 500-600. Но не тут-то было! Вася эти полкилометра работал неустанно, не прекращая четко и во весь голос считать свои гребки.

Когда туго накачанный нос катамарана ткнулся в песчаный пляж далекого берега, в глазах ребята лучилось незнакомое чувство: они совершили нечто, что до сих пор было выше их сил. И катализатором этого счастья был Вася. Мне же оставалось на вечерней «свечке» закрепить новое чувство в ребячьих душах и, прежде всего, в мятущейся душе капитана катамарана. Сделать так, чтобы его хоть и маленький, но все-таки подвиг, стал огнем, который согреет и очистит сердце парня от накопившейся сажи.