ДЕТСКИЕ АКТИВНЫЕ ТУРЫ ДМИТРИЯ И МАТВЕЯ ШПАРО
Главная › Блог › Каракумы – Северный полюс

Каракумы – Северный полюс

Что будет, если заснешь на ходу, как надо ложиться спать, чтобы, открыв глаза, не очутиться нос к носу с белым медведем, чем пустыня Каракумы похожа на дрейфующий арктический лед, и как детское увлечение превращается сначала в мечту, а потом – в цель жизни… Об этом заместитель директора Клуба «Приключение» Борис Смолин рассказывает в финальной части воспоминаний, посвященных десятилетию рекордного путешествия к Северному полюсу зимой 2007-2008 годов. Беседу записала редактор журнала «Кают-компания» Юлия Пантелеева.

 

О первой встрече с белым медведем

Это было в 2006 году на пути от станции «Барнео» к Северному полюсу. Мы шли довольно быстро, Матвей говорит: «По-моему, там группа лыжников». Было далеко, сыпал снег, какая-то дымка лежала, и мы не разобрали силуэтов. Он говорит: «Давай рванем?» Мы и рванули…

В какой-то момент Матвей останавливается: «Это не группа, это – мамаша с малышом!» Сцена была забавная: не сговариваясь, мы пошли влево, а мамаша стала уводить малыша направо.

Замороженный свет космического холода полярной ночи.

Замороженный свет космического холода полярной ночи.

У нас не было ружья, только сигнальный пистолет и дымовые шашки. Вспомнили, что рекомендуется выбрать наиболее высокий торос и на него забраться. Забираюсь на торос, что-то беру в руки, стою. А медведица медленно приближается. Ветер дует от нас к ней. Матвей закурил, постреляли из сигнальных пистолетов, зажгли оранжевый огонь – все это пошло на нее. В результате, она повернулась и ушла. А мы поставили палатку и задумались: как же нам защищаться, если медведица вернется? Приготовили банку сгущенки и банку с бензином. Расчет такой: сгущенка может отвлечь, а бензин – отпугнуть. Но наше первое свидание с ней оказалось и последним.

О снаряжении

Матвей и раньше встречался с медведями, у меня же никакого опыта не было. Вернувшись в Москву, мы придумали сигнализацию-растяжку. Нашли в магазине «Охотник» сигнальное устройство: вырвешь чеку и оно начинает звенеть так громко, что даже разработчики предупреждают: «Не гарантируем сохранение слуха». Возникла идея: установить вокруг палатки 4 стойки (куски от лыжных палок длиной чуть меньше метра), навесить карабины, пустить через карабины тонкий капроновый шнур, привязанный к сигнализации. Вокруг палатки получается ограждение на высоте одного метра. Если натянуть шнур – чека размыкает цепь, и раздается звук.

В первую же ночь в проливе Лонга эта система сработала! Подошел медведь, потянул за веревочку. Еще один момент: мы всегда ставили палатку спиной к ветру, чтобы во вход не задувало поземкой. А медведь – у него инстинкт! – подходит против ветра, и это означает, что он всегда будет у выхода из палатки. То есть он никогда не подойдет туда, где во время сна лежат наши головы. Все последующие встречи это подтвердили…

За десять лет я не слышал, что кто-то из полярных путешественников собирался повторить наш маршрут. Нам и раньше многие говорили: «Crazy!»

И вот, заорала сигнализация! Я, из спальника, смотрю на Матвея, а он уже сидит с ружьем. Говорю: «Может быть, ветром цепь разорвало?» Он спокойно отвечает шепотом: «Возьми тряпку». Рядом оказалась не тряпка, а тонкие носки. Он подсказывает: брось носок в банку, залей бензином и подожги. Матвей открыл молнию, я поджег банку и выбросил наружу, следом мы выскочили из палатки… Он с ружьем, я – с фонарем и с сигнальным пистолетом.

Стали светить, но уже ничего не видно. Медведь убежал. Мы стояли и радовались, что сигнализация сработала. Потом использовали ее всегда.

Чтобы лыжи не проскальзывали при ходьбе, мы использовали камус – ленту, которая крепится по всей длине лыжи двумя петлями и скобой на пятке. Но решили, что широкая лента будет слишком тяжелой. Напомню, что на старте наши сани весили по 160 кг, приходилось экономить вес на всем. И тогда я вырезал узкую полоску.

Еще мы искали оптимальную емкость, в которой можно кипятить воду. В походе мы ничего не варили, только грели воду и заливали сублиматы. На морозе процесс закипания сопровождается бурным выделением пара. От пара в верхней части палатки образуется иней, и если оставить потом примус включенным для обогрева, то с крыши начинает капать вода. Нужно было найти такую емкость, с помощью которой мы могли бы свести к минимуму парообразование. В итоге нашли идеал: цилиндрическая емкость объемом 2 литра, похожая на биксы, в которых медики кипятят шприцы. У нее была крышка, складные ручки и небольшой сливной носик. Это было очень удобно.

На тренировках мы постепенно тестировали все снаряжение: и экраны для примусов, чтобы использовать максимальное количество тепла, посуду, теплоизоляционные коврики, ботинки, спальники.

Опасно спать на ходу

Самое опасное – это ночное торошение. Ты слышишь шум ломающегося льда, но из-за темноты не можешь понять, как далеко это происходит. Можно снять палатку, а через несколько минут на этом месте будет гряда торосов высотой с дом.

Самым сложным было преодоление широких разводьев. Другого берега полыньи не видно, думаешь, что она метров сорок. Надо плыть! А получается, что — все восемьдесят. Чтобы понять, где я, Матвей стреляет из ракетницы. Видит, что я еще не выбрался на противоположный берег, но он уже близко… А потом снова темнота и только фонарик выхватывает лучом на десять метров вперед.

Один шаг из миллиона.

Один шаг из миллиона.

Одно время Матвей практиковал сон во время ходьбы. «Закрою, – говорит, – глаза, и иду за тобой». Когда я шел первым, то старался чаще оборачиваться. Если отдалимся метров на сто, то потеряемся. На таком расстоянии трудно различить даже контуры человека. В очередной раз смотрю, что Матвей уходит вбок градусов под 45. Я кричу ему и вижу, как он просыпается, открывает глаза.

Две пустыни

В детстве я с огромным интересом смотрел фильмы Жака Ива Кусто, сериалы о дельфинах. Даже одно время мечтал быть биологом, потом – океанологом. Я помню, попалась мне книга Джеральда Даррелла об опоссумах. Это было в классе пятом или в шестом. Я эту книгу конспектировал в отдельную тетрадку. Тогда я еще слово «тезис» не знал, но что-то уже выписывал. Потом переключился на аквариум…

В 1982 году я увлекся горным туризмом. Съездил на Тянь-Шань, вернулся, и буквально, через две недели я уже четко знал, что следующей весной поеду в Узбекистан на Чимган. А летом – на Алтай, пойду вокруг Белухи, а осенью – в Фанские горы. Я уже работал на оборонном комбинате в закрытом городе Северск под Томском. Отпуск у нас был очень большой – 36 рабочих дней! К нему можно было присоединить еще дней 20 отгулов. И зарплата была раза в два больше, чем у научного сотрудника, как мы говорили, «на большой земле». Поэтому я мог себе позволить весной съездить в поход на Тянь-Шань, летом – на Алтай, а осенью – в Фанские горы. И оставить там свое сердце. Это реально! Когда я оказался там в первый раз, то все случилось, как в песне Визбора.

У нас в городе сложился клуб единомышленников, туристов-шестидесятников «Янтарь». В те годы инженеры-физики были очень популярны. Студентов физико-технических факультетов из Москвы, Ленинграда, Томска называли «Золотые быки». Это была инженерная элита Советского Союза. Я познакомился с людьми всесторонне развитыми, с невероятным жизненным кругозором, не говоря уже о том, что все были книгочеи.

Программа наших путешествий была построена таким образом: год – горные путешествия, год – лыжные путешествия. Ребята из клуба «Янтарь» побывали везде, прошли на лыжах от Таймыра до Уэлена, даже на Северной Земле бывали.

В 1987 году мне довелось отправиться в путешествие через пустыню Каракумы. Маршрут был сквозной – порядка 650 км с севера на юг. Благодаря работе на секретном производстве, мы смогли получить подробные военные карты с отмеченными колодцами, располагавшимися, примерно, через каждые 2 дня пути.

Шли с легкими рюкзаками и телегой на колесиках, в которой была 10-литровая канистра. Первый колодец оказался с соленой водой. Такое бывает, и мы были готовы, знали, как себя вести. Можно брать воду с верхнего слоя – сантиметра на три. Привязывали к кружке тонкую веревку, опускали ее в колодец, и по каплям собирали воду. Но она все-таки не годилась для питья.

Борис Смолин (слева) и Матвей Шпаро.

Борис Смолин (слева) и Матвей Шпаро.

Решили, что раз так вышло, то нужно переждать жару и двигаться ночью. Воды у всех оставалось мало. Пили по глотку, раз в 30 минут. Наступает утро. Вижу – железнодорожная цистерна на колесах. Думаю: «Какой интересный мираж! Видимо, уже сказывается дефицит воды». Мы приближаемся, а картина не исчезает, и только увеличивается в размерах. За 300 метров стало понятно, что это настоящая цистерна! Постучали, поняли, что она не пустая. Меня, как самого молодого, отправили наверх. Открываю люк – вода! Снизу говорят: «Сначала понюхай». Сажусь, пью – вода! Самая настоящая вода! Потом уже узнали, что это хозяйство военных: они кое-где вертолетами устанавливали цистерны с водой. Видимо, там проводили учения.

Сидим на этой цистерне, пьем по восьмому ковшу, и рассуждаем о том, как это невероятно – цистерна воды в сердце пустыни Каракумы! Мне тогда было 26 лет.

А ровно через двадцать лет я испытал жажду в арктической пустыне. Сразу после старта к полюсу, мы шли по тонкому молодому льду, на котором почти не было снега. Очень тонкий слой, да и тот был соленым. Запас воды в термосах быстро закончился. Только на вторые сутки мы вышли к айсбергу, который на спутниковом снимке разглядел Дмитрий Игоревич Шпаро. Он и направлял нас из Москвы.

О новых путешественниках

У Борге Оусланда спросили, пойдет ли он еще раз полярной ночью к полюсу, и он ответил, что нет. У меня тоже спрашивали… Если кто-то соберется, я готов поделиться опытом. Бюджет такой экспедиции с учетом расходов на авиационное обеспечение будет просто невероятный. За десять лет я не слышал, что кто-то из полярных путешественников собирался повторить наш маршрут. Нам и раньше многие говорили: «Crazy!»

Во время ночного путешествия мы придумали молодежную экспедицию «На лыжах – к Северному полюсу!» Следующей весной состоится уже десятое путешествие. Для ребят это хорошая возможность проверить в суровых условиях свои физические и духовные силы. И как бы они не говорили потом: «Все прошло легко! Погода была хорошая, мы загорали!» – Арктика остается непредсказуемой. И хорошо, что наши участники готовы к сложным ситуациям. Мы с Матвеем делимся с ребятами своим опытом. В первый день показываем и объясняем: какой снег собирать для приготовления воды, как его топить, где лучше поставить палатку, как правильно преодолевать торосы или полыньи, как ориентироваться и двигаться на маршруте, чтобы первые не убегали, а задние – не отставали. Матвей придумал хорошую штуку: каждый день кто-то из участников выступает в роли руководителя. Я думаю, это замечательно, что за девять лет в наших молодежных экспедициях приняли участие 63 подростка из 42 регионов России.

 


ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:


Добавить комментарий:

Этот сайт защищен reCAPTCHA и применяются Политика конфиденциальности и Условия обслуживания применять.

Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.

Комментарии
  1. Юрий

    Поправка.Клуб не «Кедр», а «Янтарь»!!!!! Эх Боря,Боря…..

    • Редактор

      Столько лет прошло :) Янтарь — смола доисторических кедров.

  2. Сергей Халяпин
    5

    Спасибо за интересный рассказ!