Мальчик нашелся

Я начал рассказ о происшествии, которое произошло в карельском «Большом Приключении» в июне этого года. Утром со стоянки группы, уже несколько дней находившейся в главном многодневном путешествии, в лес ушел 16-летний подросток. В Муезерском районе были развернуты поиски потерявшегося ребенка. Около семи часов вечера того же дня мальчик позвонил маме и описал место, где находится. Туда были направлены полицейские.

Надежда, инструктор группы

Я попросила ребят не спрашивать Сашу ни о чем, просто показать, что мы рады его видеть. Так и вышло.

Когда привезли Сашу, ребята обрадовались, он тоже был рад их видеть. Затем с ним долго беседовал следователь. Потом с мальчиком разговаривал К. Вшивцев. Я посмотрела на состояние Саши и решила ни о чем его не спрашивать. Мы покормили его, затем он посидел у костра, попил чаю и пошел спать.

Кирилл Вшивцев, замдиректора лагеря

По словам Александра, он встал утром, чтобы дежурить, но ему вспомнилось что-то нехорошее. Он решил пойти в лес, отошел от стоянки на приличное расстояние, затем присел и в какой-то момент задремал. Проспал до самого вечера (трудно поверить, так как сейчас в лесу самый пик мошек и комаров). Проснувшись, он решил, что пора вернуться в группу, но понял, что не знает куда идти. Из леса вышел на ЛЭП, затем вдоль ЛЭП дошел до пересечения линии с дорогой и понял, что это та дорога, по которой группа шла вчера. Ему удалось позвонить маме. Александр сказал маме (или мама сказала ему), что он будет стоять в этом месте. Спустя некоторое время его подобрала машина с сотрудниками полиции. Саша также сказал, что слышал сигналы машины и крики людей, но ему было все равно.

Надежда

После допроса я поговорила со следователем. Он сказал, что Саша в нормальном состоянии, но то, что он говорит – полный бред. Следователь рассказал, что Саша вспомнил пожар, который случился у брата, и почувствовал, что необходимо побыть одному. Следователь попросил меня проверить вещи Саши – нет ли у него наркотических средств. Но это я исключила. Во-первых, перед походом я лично помогала детям собирать рюкзаки, откладывая все лишнее. А, во-вторых, мальчик даже не курит. Он никак не похож на наркомана. Никакими курительными смесями от него не пахло.

Мальчик не хотел рассказывать, что произошло.

Позже мне звонил его отец, пытался объяснить всю ситуацию. Лично у меня сложилось мнение, что мальчик переживает какие-то большие трудности, возможно, семейные и живет, не находя понимания. Он интроверт, очень мало общается и не желает общения, ему хорошо одному. Возможно, по причине, что его никто не слышит и не понимает, он привык все свои проблемы решать сам, в одиночестве.

Ю.М. Бабинцев, директор «Большого Приключения»

Как выяснилось, мальчик намерено покинул стоянку. Причины ухода можно определить после углубленного собеседования с профессиональным психологом… Ребенок имел при себе телефон, но связь с ним отсутствовала. Есть предположение, что он отключил его, лишь иногда включая на короткое время. Цель не совсем понятна, может быть, он проверял реакцию окружающих на его поступок. Но в это не хочется верить.

Если бы ребенок осознавал последствия своего поступка и не скрывался, то он был бы найден гораздо раньше. Это в дальнейшем было подтверждено словами ребенка – он слышал, что его ищут, но никак на это не реагировал, а возможно, и предпринимал действия, чтобы его не нашли.

Взгляд из Москвы

В Карелии все участники поисков своей ценной работой приближали благополучный финал. Мальчик цел, и все усилия оправданы. Когда ищешь пропавшего человека, картины в голове рисуются самые мрачные. Хорошо, что все закончилось так благополучно. Я уверен, никто не сказал, никто не подумал: мы же так старались, а он такой-сякой.

И все-таки в конце нашей истории подспудно возникает упрек. Он звучит в докладной Бабинцева и в выводах Вшивцева. Неужто, шестнадцатилетний мальчик не способен понять, на какую муку он обрек маму, в какое неприятное положение поставил ребят из своей группы, какую сложную работу задал спасателям из лагеря и людям казенным, которые обязаны были выйти на его поиски. Услышат ли все эти люди спасительные слова: извините, спасибо?.. Их не последовало. Но в тот субботний вечер я сказал себе – нет, я не буду вмешиваться в решение, которое примет Бабинцев, хотя про себя подумал, что было бы справедливо отправить мальчика домой. Наказать.

Саша также сказал, что слышал сигналы машины и крики людей, но ему было все равно.

Утром в воскресенье я отогнал от себя эту мысль. Будет ли наказание полезно? Не приведет ли оно к каким-либо необратимым последствиям? Не лучше ли положиться на наше «Большое Приключение», на поход, который лечит тело и душу. Ведь главная идея лагеря – помочь ребятам найти себя, стать лучше в нашей непростой жизни. Не мы ли приглашаем в лагерь ребят с ограничением возможностей здоровья? И если бы папа Саши пришел ко мне до поездки сына в лагерь и рассказал с тревогой о психологических проблемах ребенка, высказал с надеждой предположение, что лагерь мальчику поможет, то я, конечно, задав папе медицинские вопросы и, возможно, даже попросив его привести мальчугана к нам в Клуб, чтобы поговорить с ним лично, не зажег бы почти наверняка перед мальчиком и его папой красный свет. Однако зная о свойствах ребенка, о его не простом состоянии, нам было бы куда легче, и, скорее всего, эта история не случилась бы.

Психолог Алина, куратор группы:

Саша – ярко выраженный интроверт, молчаливый, флегматичный. Имеет свое мнение на все, но предпочитает его держать при себе. Часто погружен в свои мысли. Несамостоятелен, медлителен, не собран. В базовом лагере первые два дня старался держаться обособлено, но во всех занятиях участвовал. С нежеланием шел на контакт с другими членами команды, но при совместной деятельности общался без каких-либо трудностей.

В целом ему было комфортно в команде, рамки общения он устанавливал сам. С интересом относился к занятиям. Был исполнительным, неконфликтным, владел собой. Единственным настораживающим фактором была его замкнутость, некоммуникабельность, безэмоциональное отношение к окружающим вещам и событиям. Однако, поскольку эти качества часто присутствуют у участников в первые дни пребывания в лагере, а Саша с каждым днем все больше открывался (выступал на вечернем разборе дня, стал проявлять эмоции, часто можно было увидеть его с улыбкой и т.д.), особых опасений это не вызывало. После однодневного похода стало ясно, что лагерь ему действительно идет на пользу. Саша выразил готовность идти в многодневный поход. Инструктор заметила перемену в лучшую сторону и успешно включила его в жизнь команды. Нужно отметить, что ребята принимали его очень тепло.

Я разговаривала с Сашей на следующее утро. Так как накануне он долго отвечал на вопросы полиции, особого интереса к беседе он не проявлял. Тем не менее, удалось выяснить и понять его видение ситуации. Со слов подростка, утром он погрузился в свои мысли и переживания. Он вспомнил пожар у брата, который случился около года назад. Можно допустить, что раздражителем стали спички и пламя. До этого он всегда находился у костра вместе со всей командой и не мог сосредоточится на этом. А в одиночестве, рано утром, в тайге, действительно ушел в свои воспоминания. Испытывая острую потребность побыть одному, он отошел от места стоянки и на долгое время отрешился от внешнего мира. Слышал, что его искали, но эта суета мало заботила его; скорее даже мешала. В итоге это самокопание забрало столько «энергии», что ребенок просто уснул, несмотря на холод, насекомых и дождь. Пережив таким образом стресс, Саша проснулся, и столкнувшись с реальностью, сам вышел на дорогу и позвонил. Вины за собой он не чувствовал. Но он отказался от предложения отца уехать домой, так как не хотел причинять неудобства в плане покупки билета и организации поездки.

«Большое Приключение» лечит тело и душу.

Я считаю, что Саша нуждается в помощи в первую очередь со стороны родителей. На данный момент подросток находится под влиянием сильного и постоянного стресса, который подавляет психику мальчика. Так как эти переживания слишком сильны, они поглощают огромное количество психических ресурсов. Саша не может ни решить свою проблему, ни освободиться от нее. Он вновь и вновь пытается уйти от внешних проблем, чтобы разрешить свою главную глобальную беду. Собственно, поэтому он и не чувствует вины за то, что заставил других беспокоиться – по сравнению с его внутренней душевной трагедией, переживаний чужих людей для него словно не существует. Он не получил удовлетворения от своего поступка, он не ощутил удовольствия или счастья в то время, когда его искали. Он был ко всему равнодушен.

Не уверена, что переживания действительно связаны с тем пожаром, о котором он говорит. Это может быть, лишь легендой, объяснением для взрослых и родителей. Его тревоги связаны с настоящим, с текущим положением дел. Чтобы помочь Саше нужно нечто большее, чем ситуативные разговоры с психологом в детском лагере. Это должен быть значимый взрослый, от которого подросток сам захочет получить помощь и/или специалист психолог, способный сотрудничать с ним на протяжении длительного времени.

В Москве

Очень хотелось узнать, что происходило с Сашей, когда он вернулся в группу. Дети закончили маршрут, уехали из лагеря, и, наконец, я получил сообщение инструктора Надежды: «Александр сильно не изменился. Но он стал более общительным, иногда рассказывал о себе, не так подробно, как ждала группа, но все-таки. В какой-то момент стал обращаться за помощью – это прогресс, так как до этого он не только не просил, но и всячески от помощи отказывался. Чаще по своей инициативе он принимал участие в работе на стоянке, помогая ребятам.

Других изменений я не заметила. Вопрос «не зря ли мы его оставили в лагере?» очень неоднозначный. С одной стороны – не зря, мальчик начал раскрываться, почувствовал, что он нужен и, что ему рады. Но с другой стороны, он очень склонен к размышлениям и депрессиям. И каждый раз, когда я замечала его грусть или отстраненность, я была наготове. Постоянно контролировала, куда он пошел, что делает.

По-моему, он так и не понял, насколько некорректно он вел себя по отношению к окружающим, к нам, к спасателям, к вам – в Москве. Для него это был адекватный поступок и он не чувствовал за собой вины».

Честно скажу, комментарий инструктора разочаровал. Я ждал, что ребенок, как это бывает в таких случаях, поймет свою вину перед другими и скажет: «Извините меня».

В анкете есть фотография Саши – красивое, доброе лицо. Хотелось бы, чтобы юноша увидел живой мир, людей вокруг себя, готовых при необходимости прийти на помощь. Возможно, никто не рассказал ему о поисках, которые велись широким фронтом. Много раз ему задавали вопрос: «Почему ты ушел?» Но, получив или не получив ответ, стоило бы объяснить Саше в подробностях, что происходило в Карелии, при чем ни с точки зрения закона, а с точки зрения морали.

Я не имею права звонить ребенку, я звоню отцу и говорю: «Заходите к нам в Клуб с Сашей, я попытаюсь рассказать ему всю картину, может быть, он поймет или мы с вами убедимся, что и без нас все понял». Отец – «за». До 20 августа Саша в деревне. Звоню после 20-го… еще, и еще раз. Последний раз сам папа, к сожалению, не в Москве.

Зачем я рассказал в нашем блоге всю эту длинную историю? Во-первых, по-моему, достаточно интересно. Во-вторых, иногда полезно, словно вслух громким голосом, задать себе вопрос: «Правильно ли мы действовали в сложной ситуации?» и ответить себе – по крайней мере, в этом конкретном случае – правильно. В-третьих, возможно, кому-то все это будет полезно, так сказать, технологически. В-четвертых, и это, вероятно, главное, надеюсь, что Саша прочтет историю и поймет, что следует думать не только о себе и своих близких, но и о чужих людях, окружающих тебя, которые в иной ситуации крепко берутся за руки, чтобы помочь тебе.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

• Потерялся мальчик
• Всегда есть место подвигу
• Отель 1000 звезд