ДЕТСКИЕ АКТИВНЫЕ ТУРЫ ДМИТРИЯ И МАТВЕЯ ШПАРО
Главная › Блог › Пропавшие вещи. Окончание

Пропавшие вещи. Окончание

Продолжим рассказ о случаях пропажи – забавных и не очень – детских вещей в нашем лагере в Карелии. Часто в рюкзаках и чемоданах ребят, возвращающихся из «Большого Приключения», родители не находят футболок, курток, штанов. Забыли или потеряли? А может кто-то позаимствовал? Говорить «украл» не поворачивается язык. Количество вещей в нашем «Бюро находок», которое, правда, так не называется, но существует, не становится меньше. Кажется, каждый из сотрудников Клуба может рассказать свой поучительный случай. Еще одна давняя история от нашего пресс-секретаря Вячеслава Венидиктова.

На перекрестке двух улиц

От мамы пришло горькое письмо о том, что у сына в лагере пропал дорогой телефон. Поиски в Карелии успеха не принесли, но сама мама проявила замечательную настойчивость и через месяц сообщила нам, что знает город и адрес, по которому живет похититель телефона: перекресток таких-то улиц, номер дома такой-то. И это Калужская область.

Почти немедленно Венидиктов выяснил, что по указанному адресу нет частных домов или квартир, а есть только магазины. Получалось, что мама или те люди, которые помогали ей, ошиблись. Но она стояла на своем. Ларчик открывался просто – в одном из магазинов расположилась скупка старых вещей. Следующие ходы нашего расследования были тривиальными – нечестный новый владелец мобильника был вычислен двумя разными путями, и телефон был тотчас привезен в Москву и возвращен настоящим хозяевам. Почему я уверено называю того человека, который сдал телефон в скупку, нечестным? Потому что, если он даже не украл телефон, а только нашел его, то, конечно, он был обязан сообщить об этом администратору лагеря. В карельское «Бюро находок» регулярно попадают и фотоаппараты, и телефоны, и спиннинги.

А может носок под палаткой потерялся?

А может носок под палаткой потерялся?

Чужой телефон прихватил юноша, которому к моменту нашего расследования едва исполнилось 18. Он был полон раскаяния.

Следующая история произошла недавно. У милой, доброй, доверчивой тринадцатилетней девочки пропали один за другим 6 предметов Тут невозможно сделать предположение, что она потеряла все эти богатства, хотя когда исчезли первые две вещи – маленький фотоаппарат и купюра в 1000 рублей, – именно к такому ошибочному выводу пришли взрослые, проводившие расследование в лагере.

Клептомания?

Прошлым летом лагерь «Большое Приключение» в Карелии перенес три удара. О первых двух я рассказал в блоге в материалах «Единица» и «Потерялся мальчик». «Единица» – как мама в анкете выставила инструктору за работу с группой единицу, и «Потерялся мальчик» – как в течение целого дня десятки людей искали пятнадцатилетнего потерявшегося ребенка. Третий удар – это первый за 16 лет существования лагеря случай воровства.

Если тайно присваивается чужое имущество, то это ведь и есть воровство. Верно? Виновником была девятнадцатилетняя вожатая. Студентка II курса. Из семьи далеко не бедной. Когда ее уличили, она вернула все и, похоже, переживала. Плакала. Просила прощения и, как я понимаю, была прощена. Она, с ее слов, рассказала своей маме о своем ужасном проступке. Они – мать и дочь – не сказали отцу, потому что он «убьет меня». Я не знаю, правильно ли мы сделали, не сообщив о происшествии ни в институт, ни отцу. Мы надеемся, что эта позорная история сама по себе станет жестоким уроком для девушки.

А может быть, это клептомания? Мы хорошо знаем сегодня об этой болезни, и наверное, многие сталкивались с этим неприятным отклонением от нормы. Отечественное правосудие, правда, практически не принимает ее во внимание, но во многих других странах, такой диагноз наоборот считается серьезным смягчающим обстоятельством во время судебного разбирательства.

Пришивайте на одежду именные бирки и метки! Сегодня, когда походная одежда массового закупается в сетевых мега-магазинах и отличить куртку Маши от куртки Васи практически невозможно, этот совет мега-актуален!

Вспоминаю молодость: мы плыли по Карскому морю на гидрографическом судне, нас принимали, как добрых гостей, мы обедали в кают-компании, и один из нас – моих друзей – после обеда положил в карман маленькую металлическую пепельницу.

– Ты чего? – спросил я его.

– Сувенир, – улыбнулся он.

– Чужое же, – недоумевал я.

– Господи, ерунда какая. А у меня будет какая память, буду хранить в своем кабинете.

– Положи, старик, не позорь нас.

– Мне очень хочется взять.

– Давай я попрошу у капитана.

Он отказался и нехотя положил вещицу на место. Но ведь я мог и не увидеть. Как все это неприятно.

Мне очень понравилось, как вела себя мама потерпевшей девочки. Малышка по телефону рассказывала ей о своих потерях, рыдая, ибо, видимо, винила себя, предполагая, что сама потеряла свои вещи. Плакала в трубку, но мама ее утешала, повторяя, что не в предметах и не в деньгах радость. Утешения действовали. Ребенок не зацикливался на огорчениях, на утратах. Поход, природа, добрые хаски, друзья по команде – все было на месте, все магически действовало, радовало и лечило вместе с мамой нанесенные травмы. Эффект достигнут! Ребенок рвется снова в путешествие. К хаскам! В поход! В Карелию!

Мама с девочкой приехала к нам в офис, взяла вещи. И она, и дочка сказали, что простили ту девушку, которая принесла малышке такую неприятную и такую незаслуженную боль. Но я хорошо запомнил гневный абзац из письма мамы: «Вы должны приглашать на работу тех, кто может работать». Да, это так. Это тысячу раз так. Когда-нибудь, попробуем, наверное, как в хороших школах, пропускать сотрудников через специальное тестирование, которое выявит и клептоманию, и пристрастие к пагубным привычкам, и иные отклонения от нормы. Век живи – век учись.

Туристы ушли, вещи остались.

Туристы ушли, вещи остались.

Вы спросите, конечно, как разоблачили вожатую, позарившуюся на чужое добро. Мама ребенка нашла в Интернете снимки, запечатлевшие девушку в знакомой майке и в знакомой курточке. Получив письмо и снимки от мамы, мы тотчас сообщили неприятные (ужасные!) новости в лагерь, где виновница продолжала работать. Директор лагеря тут же вызвал ее на беседу. Он не показал уличающие снимки, а просто спросил: «Ты взяла?» – горемыка не отнекивалась. На следующий день она покинула лагерь и через день привезла вещи в московский офис.

Метки и бирки

Подводя итог этому временами забавному, а временами очень печальному разговору, хочу обратиться с просьбой к папам и мамам. Постарайтесь, снаряжая детей, комплектуя чемодан, не давать им в лагерь дорогих вещей. Эти вещи могут сгореть у костра, могут упасть в воду. Вспомните свое пионерлагерное детство: на внутреннюю сторону крышки чемодана требовалось приклеить список детских вещей – очень полезный совет! Собирайте чемоданы и рюкзаки вместе с детьми, так ребята быстрее запомнят, что они берут с собой в «Большое Приключение» и, что должны привезти домой.

Пришивайте на одежду именные бирки и метки! Сегодня, когда походная экипировка массового закупается в сетевых мега-магазинах и отличить куртку Маши от куртки Васи практически невозможно, этот совет мега-актуален!

Не снабжайте детей деньгами. Их негде тратить. Максимум – это несколько сотен рублей на какие-то сувениры в поселке Сегежа или городе Армавире (через последний ребята заезжают в краснодарское «Большое Приключение»).

Что касается телефонов, то, скорее всего, в обозримом будущем мы просто запретим их использовать в лагере, предложив родителям другие современные возможности наблюдения за своими любимыми детьми. Телефоны не будут теряться – это, во-первых. А, во-вторых, вырвавшийся из Москвы, нацеленный на путешествие иной подросток, глядя на роскошь в руках друга, не будет с тоской думать – у меня нет такого. Ценности в «Большом Приключении» совсем другие.

 


ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:


Добавить комментарий:

Этот сайт защищен reCAPTCHA и применяются Политика конфиденциальности и Условия обслуживания применять.

Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.

Комментарии